Вводная по миру

[worldonislands]

Итак, что же за мир распахнул нам свои двери?
Первое, что следует знать об Альмейе, – этот мир расположен на парящих в воздухе островах. Есть острова побольше – фактически, небольшие материки по местным меркам (и таких всего два), есть помельче, есть такие, что вообще полторы скалы, на которых растёт какой-нибудь особо жизнелюбивый кустик. Но – все они, все без исключения, летают в воздухе. Отчего так вышло, что куски суши болтаются между небом и пропастью и не падают, а по ним текут реки, и вода не иссякает, известно лишь богам. Местные жители же привыкли и уже давно думать забыли, что может быть иначе; учёные строят теории, священнослужители ссылаются на божественную благодать, а простой люд живёт, как живётся, и в ус не дует.
Располагаются острова на разном уровне, но чем ниже расположен остров, тем сложнее на него попасть в силу особенностей воздушных течений и местного феномена под названием «кольца» – человек, знакомый с современной научной терминологией, мог бы назвать их аномальными тороидальными гравитационными полями (говоря проще, гигантскими невидимыми бубликами, которые превращают в крошево всё, что с ними соприкасается). А под самыми нижними островами – океан клубящегося тумана, который никогда не рассеивается и сквозь который изредка видны вспышки далёких яростных гроз и завихрения бурь. Говорят, эта пугающая завеса скрывает Бездну, и как бы ни разнились предположения о природе оной, неугодных собеседников принято посылать именно туда – как правило, конечно, только на словах.

Развернуть свиток

Можно было бы предположить, что сообщение между летающими островами невозможно, но это не так. Боги ли Альмейи, силы ли природы создали «летающие Камни» – факт в том, что существует в этом мире диковенная порода, которая после небольшой обработки и при должном управлении способна поднять в воздух целый парусник. Есть мнение, что именно глубинные залежи этой породы и держат острова на лету, однако подтверждений данной гипотезы до сих пор добыть не удалось. Летающие Камни – большая редкость и великая ценность, равно как и люди, способные ими управлять.

Таково, в самых общих чертах, мироустройство. А каковы же жители этого мира?
Как и везде, в древние времена в Альмейе было много мелких народов, которые воевали, мирились, уничтожали друг друга и сливались в единое целое. На данный же момент осталось три ярко выраженных народности, две из которых можно с полной уверенностью назвать ещё и национальностями. Два крупных государства, Аргенда и Виена, располагаются на двух самых большие островах, и, строго говоря, других образований, заслуживающих гордого имени «страна», в Альмейе нет. И, к великому горю этого мира, они находятся в состоянии постоянного конфликта, то затихающего, то разгорающегося с новой силой, но никогда не прекращающегося окончательно. Причиной тому и великое несходство народов, их населяющих, и тянущаяся из глубин веков религиозная распря, и – разумеется – борьба за ресурсы, столь ценные в таком небольшом и небогатом, по сути своей, мире.

Аргенда расположилась на более северном «материке» и отличается менее благоприятным климатом, чем её вечная соперница-Виена. Аргендские зимы холодны и унылы, да и летом настоящей жары выпадает, как правило, не больше пары недель.
Правит Аргендой король (и надо отметить, что правящая династия сменялась не раз и не два, и отнюдь не бескровно); королевскими и государственными цветами считаются чёрный и синий, а гербы благородных семей сплошь пестрят оскалившимися псами, языками огня, грозно извивающимися змеями и смертоносным оружием.
Народ Аргенды всегда отличался воинственностью – не зря они поклоняются Альгрису, богу войны и огня, покровителю ратного дела и доблестных мужей. Несложно догадаться, что аргендское общество придерживается жёстко патриархального строя, и поскольку, с точки зрения последователей Альгриса, разлад, вышедший некогда в древние времена, когда мир был юн, между ним и его супругой, случился по её вине, положение женщин в Аргенде можно с уверенностью назвать незавидным. Зато мужчина и воин – царь и повелитель своей судьбы. Воинская доблесть, отвага и верность сюзерену (и богу, как владыке над всеми владыками) – вот три главных добродетели, которыми вымощен земной путь праведника до чертогов Альгриса, где пребывают в вечном блаженстве достойные души. Благой женщине же (хоть в существование таких верится с трудом, поскольку все они суть нечистые и коварные создания) надлежит слушаться отца, братьев и мужа и вести себя скромно, – так считают аргендцы.
Доблесть сынов Аргенды, однако, не приносит ей великого процветания, а суровость церкви Альгриса и нередко встречающаяся бестолковая косность власть имущих в мирных делах наряду с весьма распространённым в верхах стяжательством изрядно мешают экономическому развитию. Кроме того, несмотря на все красивые речи о благородстве аргендских мужей, что любят вести священнослужители и военачальники, цветущие пышным цветом интриги, превращающееся чуть ли не в национальный спорт доносительство, отчаянная гордыня и яростное стремление к власти нередко выливаются в дела тёмные и кровавые. Аргенда, несомненно, интересная страна – но из тех, за внутренними делами которой приятнее и безопаснее наблюдать со стороны.

Виене же с климатом повезло больше – поскольку она находится южнее, зимы там ожидаемо мягче, а летом прохладу приносят явно благорасположенные к виенской земле воздушные течения.
Это, однако, далеко не главное отличие Виены. Начать хотя бы с того, что правят там королевы (и хоть перевороты и случаются и там, они редко превращаются в безобразную кровавую баню). Цвета флага – красный и белый, а на своих гербах виенцы предпочитают изображать крупных кошек, не менее свирепых, впрочем, чем аргендские псы, птиц (две танцующих белых птицы украшают герба самой Виены) и рыб, населяющих столь милую покровительнице этих земель стихию.
Покровительствует же Виене Мейяллэ, богиня милосердия, любви, исцеления и воды. Её последователи свято верят, что что бы ни произошло на заре времён между божественными супругами, отделившими Небо от Бездны и сотворившими парящие острова, случилось это по вине Альгриса, по сути своей больше склонного затевать ссоры, но, тем не менее, в вину это всем мужчинам не ставят – по крайней мере, тем из них, что признают над собой длань Светлейшей (как почтительно зовут виенцы свою богиню). Однако же власть в Виене традиционно принадлежит женщинам, и за женщинами всегда остаётся решающее слово в делах как войны, так и мира. Мужчина обязан служить женщине как земному отражению богини, но никакого иного ущемления в правах не несёт, если не считать таковым передачу титулов и крупного имущества по женской линии. В остальном же перед Мейяллэ равны все её дети и всем им она завещает быть милосердными, жить в любви и трудиться себе в радость и ей во славу.
Эти заповеди и в целом куда более миролюбивый и гибкий нрав виенцев позволяют Виене развиваться куда успешнее, чем её беспокойной соседке, а природное любопытство и любовь к красоте как в малом, так и в великом, находят отражение в научных трудах и произведениях искусства, преумножающих богатство и великолепие этой страны. Не стоит, однако, думать, что Виена – такая уж безоблачная идиллия. Даже если не брать в расчёт непрекращающуюся войну, которая не может не накладывать отпечаток на затронутые ей народы, стремление к наживе и развитию принимает порой весьма уродливые формы, а милосердие, завещанное богиней, как правило, берегут для тех, кто готов искренне каяться и даже им, порой, отмеряют его весьма скупо.

Третий народ, о котором нельзя не сказать, – это те, кого и аргендцы, и виенцы называют просто «торговцами». Сами же они называют себя аннунами, и живут на небольших островах несколько в стороне от вечно грызущихся Аргенды и Виены. Основывать государство они нужным не считают и живут отдельными кланами, каждый из которых поклоняется какому-то своему духу и живёт по своим законам. Единственное подобие центрального правительства у аннунов – это совет кланов, где собираются главы родов и уважаемые старейшины для решения каких-либо важных вопросов.
Торговцами аннунов зовут не зря, ибо торговля – их основное занятие. Оставаясь нейтральной стороной в конфликте Аргенды и Виены, они продают летающие камни и хитрые алхимические смеси обеим странам, равно как для обеих стран они строят самые быстроходные и прочные корабли – и те, пусть и скрипя зубами, раскошеливаются и не трогают мерзких еретиков, не признающих ни одного из богов и порой выказывающих к ним открытое презрение. Причиной тому не только то, что аннуны поставляют эксклюзивный товар и умудряются обеспечивать какую-то торговлю даже между воюющими странами (к своей вящей выгоде), но ещё и то, что жизнь аннуна свята для всех его сородичей и за каждого они готовы мстить как единая семья. Единственная же организованная попытка (кстати, вопреки вполне внятно явленной воле богов) напасть на аннунов окончилась столь пугающим фиаско, что об этом предпочитают молчать. Среди торговцев больше всего людей, способных к управлению летающими камнями, и познания их в этой области столь велики, что, говорят, иной аннун может отправить в Бездну целый корабль, даже не приближаясь к нему, просто отдав чужому камню приказ. Возможно, слухи и преувеличивают их таланты, но безумцы, осмеливающиеся нападать на корабли торговцев, исчезают без следа с завидной неотвратимостью.
В остальном же аннуны представляют из себя загадку, поскольку чужаков не привечают и не спешат посвящать в свои тайны, а в тех редких случаях, когда кто-то из них вступает в брак с аргендцами или виенцами, исторгают такого оригинала из клана, пусть и не лишают защиты и покровительства.

Но есть ли в Альмейе магия?
О да, магия в мире существует. Однако единственная магия, на которую закрывают глаза церкви и Альгриса, и Мейяллэ, – это управление летающими камнями, да и то служители обоих культов стремятся объявить камни божественными дарами. Чудеса и милости богов, естественно, к магии не относят – а чудеса и милости они являют, будучи более чем реальными фигурами в структуре альмейского мироздания.
Что же до собственно магии, то она напрямую связана с духами. Те, кто так или иначе знакомы с этой сферой, знают, что духи бывают как мелкие, так и сильные; каких-то из них можно приручить, как домашних питомцев, с какими-то можно договориться и заключить что-то вроде договора, получив какие-то необычные способности, правда, не у каждого человека это получится. Однако не только подобные действия, но даже осведомлённость о них или сама способность взаимодействовать с духами считается ересью самого худшего толка и приводит в Аргенде на костёр, а в Виене в колодец (или иную ёмкость с водой, пригодную для утопления оскорбивших богиню). Можно сказать, что это едва ли не единственный вопрос, в котором Альгрис и Мейяллэ до сих пор солидарны. Большинство людей, однако, склонно считать духов фикцией (поскольку неспособно их увидеть, пощупать или хоть как-то ощутить их присутствие), и священнослужители не спешат разубеждать их в этом.
Есть, однако, сверхъестественные сущности, признанные обоими культами, – слуги богов. У Альгриса это демоны, которых изображают с рогами и чёрными крыльями, – суровые воины и вестники его воли, у Мейяллэ – целеста, белокрылые светлые девы, иногда принимающие обличие крупных белых птиц наподобие журавлей, несущие утешение и вести от богини. Смертным что одни, что другие показываются нечасто, но время от времени такое действительно случается.
Здесь стоит упомянуть ещё и о волках. Дело в том, что относительно недавно на некоторых нижних островах были обнаружены существа, имеющие несомненное сходство с людьми, однако наделённые выраженными волчьими чертами – густой серой шерстью на теле, звериными ушами, хвостами и когтями. Не являясь духами и будучи существами из плоти к крови, они, естественно, вызвали в первый момент серьёзные подозрения, но на поверку оказались просто странными не то дикарями, не то животными, весьма сообразительными и способными на более или менее членораздельную речь. В последнее время в Аргенде среди аристократии отдельные оригиналы начинают держать волков в качестве питомцев, однако эта мода пока не прижилась и воспринимается, скорее, как проявление некоторой эксцентричности.

Вот что можно сказать об Альмейе, не углубляясь пока что в детали; добро пожаловать, дамы и господа, и да найдёт каждый себе место и дело по душе и по вкусу!

Маленькая ремарка шёпотом:
По уровню развития общества следует ориентироваться примерно на конец 17 - начало 18 века, однако отличия есть. Огнестрельное оружие существует, но его намного меньше в силу скудности ресурсов для производства пороха. Уровень развития медицины, напротив, несколько выше. Присутствует т.н. "алхимия" (продвинутые взрывчатые и иные вещества).
При выборе имён для Аргенды следует ориентироваться на французский язык, для Виены - на английский, но при этом избегать слишком простых (Джон, Франсуа) или имеющие явные христианские коннотации (Кристиан) имён.